Stars and Scars

Тэхен открывает резко глаза словно из-за какого-то плохого сна. Но он совершенно ничего не помнит, в том числе не осознал момент, когда отключился от реальности. Сердце только бьется быстро в груди в панике. Тело скованно холодным страхом и мышцы словно деревянные. Омега делает вдох, легкие обжигает прохладный воздух и совершенно незнакомый ему запах. Тэхен наконец приходит в себя, резко подскакивая на кровати, которую он не расправил вчера. Он обнаруживает на себе приятный плед, которого точно вчера не было в комнате, но, возможно, Чонгук заходил его проверить. Внутри что-то сжимается от странной смеси благодарности и неловкости. Тэхен не представляет себе вселенной, в которой мог бы получить подобное внимание не по чьему-то приказу заботиться о нем. Чонгук вообще был не должен. Тем более после того, как омега завалился к нему в окно в состоянии не стояния. Омега немного боится выбираться, потому что ожидает увидеть за дверью как минимум своих родителей или Намджуна. Найти их было совсем несложно, вернуть и притворяться, что проблем нет … Чонгук вряд ли готов. Он совершенно точно вчера видел в чужом взгляде понимание ситуации и вероятно уже все обдумал. Тэхен тяжело встает на ноги, чувствуя сопротивление. Рядом нет часов, чтобы проверить время. Он тянется за телефоном, но вспоминает, что оставил его дома. Как-то непривычно. Омега видит еще одну дверь и заглядывает в нее, обнаруживая ванную комнату. Ему требуется какое-то время, чтобы сполоснуть лицо и смыть с себя ужас прошедшего дня. Он все еще напряжен, но понимает, что пережил эту ночь и, возможно, есть шанс обеспечить себе безопасность. Он не смотрит на себя в зеркало намеренно, игнорируя свой внешний вид. Помятый, опухший, бледный и наверняка под глазами сейчас синяки вместо фонарей. Тэхен устало выдыхает, чувствуя боль от голода в желудке. Ему немного совестно выходить из гостевой комнаты, но там сидеть тоже не вариант. Тэхен понимает, что Чонгук дома, скорее всего сидит на кухне, откуда доносится приятный запах кофе и какой-то еды. — Ранняя пташка, — комментирует альфа, не поднимая головы на Тэхена. Он сидит за столиком, листает телефон, а рядом стоит кружка с кофе. — Есть будешь? — Да, — вряд ли стоит сейчас выделываться и что-то там проговаривать по поводу его невозможности питаться какими-то конкретными продуктами. Тост в себя точно сможет запихнуть. — Тогда хлеб на столе. Немного овощей тоже. Есть орехи. Кофе еще горячий, можешь налить. Ты же пьешь кофе? — Чонгук наконец поднимает взгляд на Тэхена. Критически его оглядывает, от чего омега хочет сжаться и поежиться. — Лучше возьми молоко. На второй полке в холодильнике. Омега кивает и идет к столу. Сам себе он готовил вообще очень редко и то в основном когда отца не было дома. Сил держать нож Тэхен почти не находит, но все же немного режет себе морковку пока ждет, чтобы тост поджарился. Молчание довольно напряженное и омега чувствует спиной как за ним наблюдают. Вполне логично. Он все еще здесь непонятно что делает. Но Тэхену спокойнее. Иронично, что с чужим альфой из не самой дружелюбной стаи ему не приходится вздрагивать из-за каждого неверного движения. — Тебя уже ищут. Благо Тэхен не держит в этот момент ничего в руках. Он поворачивается к Чонгуку, который спокойно пьет кофе и все так же листает что-то на телефоне. Видимо, ленту новостей. — Мне сообщили об этом где-то час назад. Твой отец проверяет все места куда бы ты мог спрятаться, но пока не создают шум. Думаю, попытаются решить вопрос самостоятельно без привлечения лишнего внимания, — альфа делает глоток, ставит кружку на стол и только после этого возвращает взгляд Тэхену. — Ты точно знаешь что делаешь? Понимаешь чего это будет тебе стоит? Я могу помочь тебе незаметно вернуться на вашу территорию и сделать вид, что ничего не было. — Нет. Возможно, я не знаю о чем прошу, но четко осознаю, что если оставить все как есть, то больше никогда не смогу предпринять никаких попыток изменить ситуацию, — в слабом голосе звучит твердость. — Не мне рассказывать о жестокости некоторых альф, но я и не хочу становиться тем, кто будет понимать это на собственном опыте. — Пока это все равно выглядит как самоубийственная попытка заставить меня вмешаться в дела твоей семьи. Это может дойти до того, что нам придется открыто конфликтовать между стаями, и словесными перепалками дело вряд ли закончится. Омега на секунду теряется. Войны он хотел меньше всего и теперь Тэхен ощущает чувство вины, что из-за него у всех будут проблемы. Он опускает голову и смотрит куда-то сквозь тарелку, на которой лежит тост. — Я … не хочу этого. Есть другие способы решить все. Не думаю, что отец из-за меня развяжет такой конфликт. Но пока он будет думать как все исправить, будет шанс у тебя вмешаться и не позволить довести до действительно ужасных действий. — Тебя будут считать или предателем, или пленником. Это в любом случае не закончится мирными переговорами. Ты все еще сын главы стаи, даже если в этой самой стае тебя не принимают как личность. У тебя есть статус и пока что это единственное твое оружие, ведь ты рассчитывал именно на то, что я приму решение, исходя из этого. Снова молчание. Тэхену нечего предложить, он не знает как можно урегулировать конфликт иначе и как спасти себя от мрачных перспектив быть замужем за неадекватным извращенцем и откровенным ублюдком. И даже так омега понимает, что поступил опрометчиво, безрассудно и эгоистично, думая только о себе. Его не так воспитывали. Но мысль о том, чтобы остаться дома еще на одну ночь, заставляет болезненно что-то сжиматься в груди. — Вот что любопытно так это твой запах. — А что с ним не так? — Тэхен напрягается, вырывая себя из болота жалости к себе, и резко поднимает взгляд на Чонгука. — Его нет. Ты на подавителях, так? Если это была бы разовая акция, то за ночь запах бы проявился, но его все еще не слышно. — Это не твое дело, — омега с трудом выдавливает слова. — Возможно, но это многое объясняет, — Чонгук пожимает плечами, стараясь не делать на этом акцент. У альфы прекрасно получается играть на состоянии своего гостя, а Тэхен по привычке позволяет это делать, оставаясь ведомым, хотя сейчас пассивно-агрессивно предпринимает попытки себя отстоять. — Что именно? — омега ощущает раздражение и от мыслей об эгоизме совсем не остается следа. Эта тема для него крайне остра и то, что какой-то альфа позволяет себе рассуждать об этом, его вообще выводит ужасно. — Почему ты выглядишь так, — Чонгук смотрит на него пристально, голос становится ниже и серьезнее, — словно ненавидишь себя больше, чем всех вокруг даже после того, что они с тобой сделали. Слова альфы бьют неожиданно больно. Тэхен уже считал, что сложнее не будет, но вот он отворачивается, стиснув зубы, чтобы не сорваться. Чонгук наблюдает за ним спокойно, но на лице проскальзывает легкая тень сожаления, которую омега, конечно, не замечает. — Ты не поймешь мои мотивы даже если очень постараешься, — омега говорит глухо, но острая боль все равно слышится. — Ты рожден альфой, чистокровным альфой, и тебе рады были бы в любой семье. — Это тоже не так радужно, как тебе кажется. — Ты бы смог хотя бы попытаться защитить себя от насилия. Или хочешь сказать, что, допустим, Чимин сможет физически противостоять некоторым даже нечистокровным оборотням-альфам, а потому ты и ему скажешь, чтобы он не жаловался и думал о своих обязанностях перед стаей? Чонгук прищуривается и откладывает телефон. Нет, конечно, он не стал бы стоять в стороне и требовать от Чимина послушания. Это видно. И от этого больно, потому что Намджун принял решение сделать шаг назад, выбирая отмолчаться и дождаться более подходящего времени для себя. Тэхен грустно ухмыляется, бормочет «я так и думал», а потом берет в руки кусочек морковки, который тут же отправляет в рот. Надо было себя чем-то занять и наконец хоть немного наполнить желудок. С такими приключениями он быстрее помрет от голода и стресса, чем от того, что боится. Но вроде это не такая ужасная перспектива, как та, что ждет его за порогом этого дома. Альфа молчит еще некоторое время, наблюдая за тем, как Тэхен по маленьким кусочкам клюет тост, закусывает морковкой и его вообще это не смущает, как будто вкусовые качества вообще потеряли для него всякий смысл. Но Чонгук не вмешивается, делает выводы. — У меня было время обдумать свое согласие на твою авантюру, — он все смотрит на омегу, который чуть вздрагивает. Видимо, ожидая отказ. — Если ты хочешь заключить со мной сделку, тебе придется очень хорошо играть, Тэхен, — продолжает говорить мужчина, чуть смягчаясь и оставаясь нейтральным. Чонгук чувствует беспокойство, но не придает этому значения. Нельзя поддаваться таким импульсам. Он все хорошо проверил. Насколько это можно было сделать за одну ночь. Ему действительно есть чего опасаться в дальнейшем и Чонгук осознает, что, может, апокалипсис случится, но по крайней мере с Тэхеном у него получится его отсрочить. Но ни в коем случае нельзя допустить возможности выдернуть омегу силой. Слова Тэхена без доказательств ничего не будут значить и очную ставку они проиграют. — Единственный выход из ситуации — пойти к старейшинам и объявить о наших «тайных отношениях», объяснить твой побег не страхом быть покалеченным в лучшем случае, а чувствами между нами. Это поставит ситуацию на ребро, нам не поверят, конечно, но это определенно затормозит процесс разворачивания катастрофы, даст время сориентироваться, обдумать дальнейшие шаги. Тэхен понимает о чем говорит Чонгук. Играть придется так, чтобы им поверили. Он же привык скрывать все эмоции до единой, оставлять улыбку, быть тихим, незаметным, спокойным и никогда не привлекать лишнего внимания даже своим дыханием. Омега смотрит на мужчину. Это звучит как самая провальная идея. Чонгук объективно красив, на форумах под статьями его облизывают даже омеги из других стай. Он харизматичен, уверен в себе, ярок и вообще полная противоположность ему. Как такой альфа мог заметить и влюбиться в него даже в теории? Тэхен скрывает все о себе. — Возможно, в голове все хорошо складывается, но у других есть глаза. Ты не похож на того, кто влюбляется в пустую оболочку. Тэхен сам себя плохо знает. Он не видит ровным счетом ничего, что могло бы понравиться всерьез альфе. Любому. Кроме внешности, которую все равно умудрялись так или иначе задевать в разговорах. Омега слишком наивен и хочет верить в красивые искренние чувства, о которых читал в книжках, а не быть заложником холодных и расчетливых партий в невидимые шахматы. Но куда деваться? — Зато ты очень похож на того, кто страдает, — Чонгук делает паузу и допивает свой кофе. — От запретной любви, — альфа давит смешок и выгибает бровь. — За меня можешь не переживать, вся игра будет строиться на тебе. Это ты настолько достиг грани, что нарушил все правила и сбежал к любимому. А я, как самый отчаянно влюбленный альфа, не могу бросить свою омегу в беде. Даже если придется пойти против авторитарного тирана-отца. Тэхен кусает губу, опуская взгляд на столешницу. Он очень активно думает о том, что это действительно может сбить с толку, но им придется еще как-то обговаривать, придумывать и складывать моменты, в которые вся эта история могла закрутиться. Слов будет недостаточно. Справится ли он со всем этим? Все слова сейчас звучат как теория, у которой нет никакой основы. А что, если они ошибутся? Даже в реальной любви Тэхен никогда бы не повелся только на слова, их просто не хватит, а тут… имитировать запретную любовь, чтобы оправдать нежелательную связь. Очень рискованно. Хотя будто у него есть выбор. Тихий выдох нарушает тишину между ними, в которой уже не было столько напряжения, но вопросы и недопонимание все еще разбавляли эту странную компанию. — И ты правда считаешь, что это сработает? — наконец выдавливает он, хотя голос звучит немного не так, как ему хотелось бы. Чонгук тут выигрывает по всем пунктам, альфа собран, спокоен и умудряется даже шутки отпускать, выглядя при этом в целом расслабленным. — Мы не узнаем пока не проверим, — спокойно отвечает Чонгук, глядя на него поверх кружки. — Вряд ли у нас есть много способов решить все менее болезненно. — А что потом? Снова пауза. Тэхен с удивлением замечает, что ему начинает казаться, будто «потом» все-таки существует. Но страх все еще живет за возможное будущее. Что, если «потом» окажется еще хуже, чем сейчас? — Потом … вернешься в свою стаю, уедешь за границу. Будешь жить как захочешь. Разве не это твоя цель? — Да, просто, — омега путается в мыслях, морщит нос, словно от боли. — Просто не представляю, как далеко придется зайти, чтобы решить проблему. — Ну, если ты не скрываешь в себе дар экстрасенса, то знать будущее для нас роскошь, — Чонгук усмехается. — Я ничего не обещаю тебе. Мы сделаем вид, что мы — пара, а потом разойдемся, не выдержав давление и внимание, которое нам было оказано. Все как у таких же «невыдуманных историй великой любви» у знаменитостей. Немного пафоса, немного трагедии — и все довольны. Тэхен чувствует легкое разочарование. Не планом — он звучит вполне разумно — а собой. Что-то внутри кричит, что это все, чего он заслуживает. Иллюзия, игра, временная фикция на потеху неблагодарной публике. Честная любовь? Искренняя? Он даже не уверен, что знает, как она выглядит. Омега тихо выдызает. И отсюда снова появляется проблема: как изображать то, чего он так старательно избегает, сторонится, боится и допускает только в голове, когда позволяет себе хоть немного помечтать, чтобы отключиться от реальности. — Судя по твоему задумчивому виду, ты согласен на это? — голос Чонгука пробивает его размышления. Омега поднимает взгляд и ловит такой же пристальный в ответ. Тот сидит расслабленно, но в его глазах читается едва уловимая напряженность — как будто альфа пытается понять что происходит в голове Тэхена. — Если я скажу «нет», то смогу выйти беспрепятственно отсюда, и ты отвезешь меня домой? Чонгук хмыкает. — Отвезу. Только что-то мне подсказывает, ты сам не очень хочешь туда возвращаться. Он молчит, а затем медленно кивает, признавая правоту. — Не надо так себя недооценивать, — альфа поднимается с места и разминается, а потом смотрит снова на экран телефона. Тэхен невольно скользит взглядом по его фигуре и быстро отводит взгляд. — Информация в наше время гораздо более мощное оружие, чем что-то еще. Очень надеюсь, что игра будет стоить свеч и все в итоге получат то, что хотят, — Чонгук вимательно смотрит на омегу, который теперь старательно игнорирует его взгляд. — Мы обговорим детали, когда я вернусь домой. Сиди тихо. Вряд ли кто-то будет здесь искать тебя. Тэхен лишь что-то бурчит себе под нос и отправляет наконец последние куски морковки в рот. Желудок недовольно забурчал. Ему в целом почти все равно было что есть, вкуса он не сильно ощущает. Может, дело было в таблетках, может, в стрессе — Тэхен не знал, да и их врачи лишь отмахивались на него по факту. Вся суть Тэхена отрицается, но омега понимает, что его в самом деле спасло бы только или родиться альфой или встать под защиту альфы. Первое он уже не исправит, второе пытается организовать себе всеми способами. Чонгук мог быть тоже не менее жестоким, от Намджуна и отца в разговорах Тэхен слышал, что сын главы Чон любит рисковать, провоцировать и не приемлет неповиновения или отсутствия отдачи. Тэхену сложно представить сейчас что ему придется сделать, чтобы разыграть этот шаг, но в чем он уверен, так это что его физически измученное тело не пострадает еще больше. — Останешься пока у меня, — перед ним легла бумага и ручка. Тэхен вздрагивает, возвращаясь в реальность. Чонгук уже успел переодеться в костюм и сейчас поправляет пиджак. — Напиши что тебе необходимо из вещей. Вряд ли в твоем рюкзаке поместилась вся твоя комната. Я вернусь после обеда, когда разберусь с основными делами и передам второстепенные помощникам, — он говорит так уверенно и спокойно, что омега снова испытывает некоторый приступ паники. Тэхен совсем не привык к такому и ждет подвоха, хотя это Чонгук имеет полное право так себя чувствовать. — Ты будешь в порядке, когда я вернусь? Неожиданный вопрос заставляет Тэхена поднять голову и встретиться взглядом с Чонгуком. Это не какая-то претензия или намек. Тэхен отчаянно ищет подсказку, но ничего не находит, поэтому слабо кивает. — Тогда я ухожу. — Хорошего дня, — тихо шелестит в ответ омега. — Чонгук, — чуть громче. Тэхен немного сжимает пальцы в слабый кулак, собираясь силами. Он оборачивается на него с некоторой напряженностью, хотя это почти ничего не выдает. — Спасибо. Альфа расслабляется, кивает, принимая благодарность, и ничего ему не отвечает. Этот день обещает быть длинным, но Тэхен хотя бы чувствует, что рассвет следующего дня может наступить и он еще увидит его собственными глазами.