Многоликий.

На демонов алкоголь никогда не воздействует, поэтому можно пить его, не беспокоясь о последствиях. Однако всё, чем наслаждаются подобные твари — вкус. Вкус еды, напитков, даже если они жуют человеческую плоть — им важен вкус, только потом уже запах и насколько приятно это держать во рту. Сугуру никогда не отличался привередливостью, поэтому безвкусное, как ему казалось, вино, он выпил практически залпом, не смея даже взглянуть на сопровождающих его людей. Они остановились в каком-то трактире, желая передохнуть и продолжить свой путь позже, потому и взяли выпивку. Рано утром, как только один из них встанет — он разбудит остальных и путь продолжится. Это логичнее, чем просить кого-то из посторонних. Зачем напрягать других людей? Достаточно уже и того что мужчины выпили три бутылки вина, а каждая из них вмещала в себя один сё, а ведь на этом останавливаться никто и не желал. За лёгкой беседой, в которую время от времени включался командир, время текло довольно быстро, от того все и расслабились. Наверное, появись перед ними сейчас враг — они бы его точно не одолели, будучи ослабшими до предела. Даже, наверное, настолько, что совсем скоро перед глазами начнут появляться звезды, приближающиеся настолько, что можно будет коснуться их рукой, обжигая пальцы о раскалённые камни. Гето не был одним из тех, кто терял самообладание, так что мужчина сидел в каком-то напряжённом состоянии, наблюдая за тем, как радостно хохочут мужчины, подзывая к себе очередную девушку, чтобы «ласково с ней пообщаться». Сам он опрокидывает очередную рюмку вина и слегка кривит губы от того, что в очередной раз ничего не чувствует. Жидкость только странным колким ощущением обволакивает горло и спускается вниз по пищеводу, но не более. Ничего интересного далее почувствовать и не удалось. Разочарованно вздохнув и сказав мужчинам, что он пойдет наверх, командир поднялся с места, проходя внутрь трактира и медленными шагами направляясь к лестнице. Темноволосый завязывает на затылке пучок, смотря куда-то себе под ноги, совершенно не обращая внимания на то, что может кого-то задеть локтем или ненамеренно толкнуть. Он не слушает упреки в свою сторону и недовольное фырканье, однако кое-что его внимание всё-таки привлекает. Две девушки стоят у стены рядом с лестницей, о чём-то перешептываясь и постоянно оглядываясь, загадочно хихикают. Странно, но всё же верх берёт интерес, так что самурай останавливается и просто прислушивается, встав неподалеку от них и делая вид, будто занимается волосами. Демон прожил на свете уже довольно много времени, несколько поколений, а скрывается все ещё как-то по-детски, даже когда ему это нужно. Он бессовестно подслушивает разговор женщин, чувствуя, что ему это как-то поможет отвлечься от тарабанящих по голове мыслей. — Слышала, что это помогает даже демонам. Представляешь, выходцы Нижнего Мира этим сами и торгуют. Это нелегально, но люди покупают. Мне так понравилось! Из-за того, что они менее восприимчивы ко всему, им приходится искать что-то крепче, а вот смертных так и берет! — чуть громче обычного заявляет женщина и заливисто смеётся. И ведь если обратить внимание на её глаза, то даже темно-коричневая радужка не спасает ситуацию. Ее расширенные зрачки словно вытесняют карий цвет, позволяя Сугуру только подогреть интерес к диалогу. — Будь тише! — собеседница сабо ударяет даму в плечо, оглядываясь по сторонам. — Это же грех! Тебя накажут небеса! — Ха, и тебя вместе со мной — продолжая смеяться, она шарится в рукаве и вынимает оттуда бутылёк, который даёт в руки своей подруге, прикладывая палец свободной ладони к губам. — Попробуй разочек. Никто ничего не узнает. Знаешь, юноши за тем столиком, — она кивает в сторону лестницы, намекая, что они сидят на веранде — очень симпатичны, я хотела отдать им это бесплатно, а они купили! Если не хочешь это принимать, то я продам им ещё. А они ведь взяли за немалую цену. — Это ужасно! — восклицает дева, прокручивая в руках бутылочку, а потом возвращая ее владелице — Нет, не могу я это принять. — Если вечно бояться наказания небес — ты не проживёшь счастливую жизнь! — А если постоянно грешить — умрёшь раньше и переродишься червём! — Уж лучше быть червём, чем умереть и переродиться птицей. — Пожимает плечами торговка, кривя губы. — Ну, как хочешь. Ты многое теряешь, дорогая. Пойду продам тем странникам. Думаю, хотя бы они точно оценят — девушка поправляет подол своего кимоно и уже собирается пойти вниз, как ее хватают за локоть. Гето никогда не боялся грехов, он уже мёртв, он — почти повелитель этого греховного мира, конечно после жены Идзанаги, потому сейчас с интересом идёт на авантюру, которая ему ничего не стоит. Молодой человек отпускает чужой локоть и прокашливается в кулак, отведя взгляд в сторону, произнеся лишь тихое «сколько?», после которого на устах девушки появляется улыбка. — О чем Вы, господин? — облачение императорского самурая портит весь вид, наверняка она подумает о том, что большая часть гвардейцев именно такая, но сейчас он совсем не думает о будущем империи. Все и без того в руках вдовствующей императрицы и её сына. — То, о чём вы тут шептались. Сколько? Я готов заплатить вдвое больше. — Сугуру по-прежнему не смотрит на девушку, думает лишь о том, что такого может хранить в себе пузырёк, что способно свалить даже демона. Какое-то запрещённое снадобье из Нижнего Мира, которым пользуются даже люди. Звучит неимоверно интересно, да и желаемое так легко достать. В глазах девушки читается нескрываемое удивление, а в ушах уже наверняка слышен громкий звон монет, от чего она все же поддаётся и осторожно оглядывается, попросив свою подругу прикрыть их с самураем «сделку». Видимо, юношам она продала зелье в более скрытой обстановке, возможно в одной из пустующих комнат трактира, но явно никак не ожидала, что кто-то подойдет к ней с подобной просьбой посреди коридора, так ещё и намеренно подслушав диалог. — Стоимость — полторы хики. — девушка наклоняется чуть ближе к темноволосому и невинно хлопает глазами. — Пожалуйста, никому не рассказывайте о нашей сделке. Я не хочу проблем, всё-таки мне это место почти как второй дом, а хозяин — как отец. Он точно будет расстроен, если узнает. — она протягивает ладонь, ожидая, когда туда положат деньги, не сводя взгляда с Сугуру, который вынимает из-за пазухи тканевый кошелёк на завязках, принимаясь рыскать внутри в поисках нужных монет. — Я никому ничего не скажу. — парень звенит монетами и сам время от времени поглядывает на проходящих мимо людей и их «живой щит», что стоит неподвижно. Молодой человек наконец достаёт из кошелька девять медных монет, положив в ладонь девушки, а та, кажется, уже жалеет, что не попросила больше. Конечно, было ожидаемо, что у такого человека должно быть достаточно денег, но она, кажется, посчитала, что внешность сильно обманчива, а потому стоит попробовать сначала с малого ценника. Её взгляд был прикован к увесистому мешочку, который вновь ушел куда-то за пазуху, а потом уже она обратила внимание на протянутую самураем ладонь, чтобы ему отдали купленный товар. — Мне это тоже невыгодно. — договаривает мужчина и смотрит на стеклянный бутылёк, который сам по размеру в половину его ладони, жидкостью он заполнен только наполовину, от того его и берут сомнения, что будет хотя бы какой-то эффект — Спасибо. — Хорошо Вам провести время, молодой господин. — кланяется торговка, как мысленно начал ее называть Гето, а после хватает подружку под руку и быстро скрывается из виду. Видимо сейчас было бы неплохо пойти перевести дух, возможно взять в руки кэсиру, чтобы расслабиться окончательно. Было все же интересно отчего у неё так расширились зрачки, не от этой ли ядовитой смеси? Судя по ее поведению — она была совершенно довольна всем, что происходило вокруг неё, и если на демона это снадобье возымеет подобный эффект — он будет счастлив. Медленно мужчина поднялся наверх, в свои покои, которые занял отдельно от общих. Пришлось доплатить немалую сумму, но сейчас самураю больше требовалось уединение, чем постоянное нахождение с кем-либо рядом. Чужое присутствие давит, и это невыносимо. Был бы он в комнате с Его Высочеством. Дверь закрывается и Сугуру усаживается на подушечку подле кровати, которую сам туда и положил, чтобы было удобнее сидеть. С Сатору Гето был бы готов хоть на голове стоять, если тот попросит, но, кажется, больше принц уже никогда и не о чём не посмеет заикнуться в присутствии своего бывшего наставника, которого он так боготворил. Страшно представить, что их может ожидать дальше. Если всё так легко закончится — будет неясно, что будет с кольцом. Пока нефритовое украшение у принца — он не в силах что-либо сделать или пойти против, потому что даже одна трещина на изделии заставит демона сойти с ума, рассыпаться на миллионы фей, языков пламени, ёкаи обратятся в искры, а если демонический огонь попадёт на дерево — начнет распространяться еще быстрее, будет перекидываться с одной постройки на другую и не остановится, пока не сожжёт весь населённый пункт до тла. А вот что будет с цветами, покровительницами которых и являются эти феи — неизвестно. Если они останутся при принце, то наверняка станут ядовитыми или тоже сгорят, оставляя за собой лишь тлеющий пепел. Оку-но-камо всё ещё не может поверить, что так получилось, что всё-таки ему пришлось расстаться с возлюбленным на долгое время, так еще и при таких странных обстоятельствах, где им обоим ничего друг о друге в дальнейшем неизвестно. Конечно, Гето вернётся во дворец, будет там до последнего, пока не прогонят с позором, но до этого времени всё ещё неизвестно, что будет дальше. Будут ли они вместе, суждено ли им когда-либо встретиться без лишних глаз. Почувствует ли подчиненный когда-нибудь губы своего принца вновь, узнает ли их вкус, сможет ли различить в голубых глазах бурю эмоций, которую он испытывает в данном моменте. Парень делает несколько глотков, но не получает никакого эффекта, хотя, наверное, стоило бы подождать, но он уже осушает бутылёк, откидывая его на постель. Почему-то в первые минуты внутри появляется ощущение, словно тело вновь приобретает человеческие черты. Он будто бы снова чувствует биение собственного сердца, снова может нащупать пульс и даже чувствует тошноту, которую ранее чувствовал лишь при жизни, в далёком детстве. Молодой человек тяжело вздохнул, когда к симптомам прибавилось еще и головокружение, грешным делом он подумал о том, что торговка его обманула и отравила, быть может она гадалка и заранее предсказала, что данная встреча состоится, поэтому подговорила подругу на спектакль. Конечно, часть здравого смысла уже подала сигнал о том, что это всё бредни от недуга, потому что девушка была действительно напугана, когда у неё спросили про снадобье, да и мало кто из смертных вообще умеет связываться с существами из Нижнего Мира.Почему-то поклонило в сон, так что на этом этапе пришла мысль об ограблении, потому что парень заплатил довольно много, а значит деньги у него имеются и вместо нужного снадобья можно было подсунуть другое. Снова всё крутится вокруг лжи бедной девушки, которая наверняка уже устала икать от того, насколько часто недобрым словом вспоминал её Сугуру. Однако желанное все же пришло: парень увидел перед собой вместо небольшой комнатки трактира большие императорские покои. Точнее, в данный момент это были покои наследного принца. Отчётливо были слышны вздохи, такие томные, ласкающие слух. Почему-то даже щеки загорели, а приложив руку к груди — стало ясно, что в своем чудесном сне он стал человеком. Подобным хотелось похвастаться, вновь обрадовать принца и увидеть на его лице счастливую улыбку, но не хотелось отвлекать его от утех, коими он занимается, издавая подобные звуки. Но всё же любопытство взяло над самураем верх, он не смог сдержаться и направился прямиком к источнику звуков, все ближе подходя к широкой и удобной кровати, на которой когда-то оставил цветок гардении. Однако трепетные чувства быстро угасли, ведь стоило ему подойти ближе к кровати — там он увидел, что людей все это время было двое. — Ты бесподобна. — шептал Сатору, проводя кончиком носа по бархатной шее богини, что лежала в нижних одеждах, точнее уже практически оставшись без них. — Я всегда желал только тебя. Надеюсь, ты не сильно гневаешься на то, что я так долго был с Гето. Пойми, он ведь для меня тоже не тот, кого я могу легко оставить. —Девушка под ним издает протяжный стон, такой нежный и высокий, но демону это лишь режет слух. Ладонь сжимается в кулак, а вторая ложится на яблочко катаны. — Всё в порядке, милый, ты сейчас должен думать не о нём, а обо мне. Я ведь здесь, совсем рядом с тобой, а он далеко. Там, где нас не достанет ещё долго. Ты ведь согласен, что по его возвращению нужно будет сослать его из дворца? — шепчет Аматерасу, укладывая ладони на чужую шею, оглаживая её мягкими касаниями, еле двигая пухлыми губами от блаженства. — Конечно согласен. Я избавлюсь от него по первому твоему приказу. Только не будь с ним слишком сурова, он ведь влюблён. — Демон, полюбивший человека. Любимый самурай наследного принца. Это так абсурдно звучит, но ради тебя я потерплю еще немного. Но учти, мой милый, моё терпение тоже имеет границы, Сатору — шепчет она, а губы растягиваются в невинной улыбке, словно не она издает эти омерзительные звуки, лёжа под блондином. Эта ситуация омерзительна от начала и до конца, но самое ужасное, что сердце ноет. И ноет так, словно его из грудной клетки на живую вырезают, отрывая все клапаны, выжимая последние капли крови. Кажется, словно в уголках глаз даже скапливаются слезы. — Спасибо. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это было быстро и безболезненно для тебя. — шепчет одними губами принц и улыбается так нежно, как никогда не улыбался Гето. А на безымянных пальцах их — нефритовые кольца. И то, что дарил Сугуру почему-то именно на пальце Киори, покрывается мелкими-мелкими трещинами, норовит расколоться и рассыпаться, от чего в груди только сильнее жжет. Это ведь всего лишь сон, так почему так больно? Может потому что некогда любимый самурай наследного принца принимает все это за правду, из-за которой его выдворили из дворца на такое продолжительное время?